Память поколений, а документы донесли до нас десятки имен выдающихся
подвижников науки, общественных деятелей, так или иначе связанных с
Сибирью, Кузбассом, Горной Шорией. И перечень их деяний начинается не с
эпохи открывателя Кузнецких углей Михаилы Волкова, а гораздо раньше.
Упомянем хотя бы о некоторых из них.
К 1622 году относится запись расспросных речей томских
казаков Ивана Володимирца о том, что около острога на Кондоме и Мрассу в
горах "кузнечных людей тысячи с три... - и далее:... а живут они в
горах, а на горах растет всякий лес, и тот лес расчищают, пашут пашни,
сеют пшеницу, ячмень, коноплю" (сборник князя Хилкова, 1879).
Знаменитый В. Н. Татищев, создатель Уральской
канцелярии берг-коллегии, занимавшийся изучением Сибири по личному
указанию Петра I, первым отметил, что "железо в Сибири за главный металл
почитаться может". Реализацией этого предположения были заняты многие
его современники. Один из них - первый русский академик, будущий
исследователь Камчатки С. П. Крашенинников. В числе других студентов
Московской славяно-греко-латинской академии он был включен в состав
организованной Сенатом и Академией наук второй камчатской экспедиции. В
1734 году ему выпала честь стать помощником академиков И. Г. Гмелина и
Г. Ф. Миллера. Вместе они тем же летом совершили небольшую поездку вверх
по Кондоме, где осмотрели выплавку железа из местной руды "кузнецкими
татарами". Эти воспоминания потом увидели свет в собрании трудов,
изданных при содействии его ближайшего друга и соратника М. В.
Ломоносова.
В этих же трудах можно найти первое описание
инструмента, с помощью которого велась добыча руды. Это была мотыга,
которая служила одновременно и земледельческим орудием. Лемех в форме
полукружья, остро отточенный, на деревянном черенке. Гмелин наблюдал,
как работники ломали на берегу Кондомы руду. Они мотыгой удаляли
покрывавший руду дерн. Применялся при этом и другой инструмент,
напоминающий ныне известное кайло.
Через десять лет в этих краях побывал не столь знатный
ученый, бывший рудоприемщик демидовских заводов Петр Шелегин. Он имел
более практическое, чем академики, задание. Найти новые рудные базы для
дальнейшего развития Колывано-Воскрееенских металлургических заводов.
Так залежи по Кондоме и Мрассу были занесены на новые карты вместе с
серебряными и медными месторождениями.
В 1773 году крестьянами Мурашовым, Бессоновым и
Хабаровым были найдены залежи, содержащие до 25 фунтов железа на пуд
руды. Вскоре после этого было открыто Сухаринское месторождение и
началась его разработка, продлившаяся до 1858 года.
В 1816 году горный инженер Вехель на правом берегу
Тельбеса в 30 верстах от впадения его в Кондому открыл руды Тельбесского
магнитного железняка. Тогда же начались его разработки для Томского
железоделательного завода.
Обстоятельная разведка Тельбесской группы, как,
впрочем, и других месторождений Шорни, началась в середине прошлого
века. Практического применения они в ту пору не получили. Слишком далеко
располагались от завозов.
Но разведка продолжалась. В середине 50-х годов XIX
века тщательные поиски железных руд в Тельбесской группе месторождений
проводились уже государственными горными организациями. Но поскольку
окрестные железоделательные заводы (Томский, например к тому времени
оказались закрытыми, интерес к этим богатствам снизился.
К тому же, на состоянии горных отраслей отрицательно
сказывалась золотодобыча. Огромные прибыли, получаемые
золотодобытчиками, не шли ни Б какое сравнение с прибылями владельцев
железоделательных заводов. И, в конечном итоге, частный капитал,
привлеченный сибирским золотом, подавил деятельность казенных
горнорудных предприятий.
Именно с развитием этой отрасли связан приезд в Горную
Шорию в 1844 году одного из основоположников российской геологии,
профессора Московского университета Г. Е. Щуровского.
Он с помощниками поднялся на лодке с шестами по Томи и
Мрассу до улуса Сосновского. Там они осмотрели промыслы, описали
геологические особенности здешней природы. Все это легло потом в
изданные труды, содержащие интересные сведения, наблюдения,
характеристики.
Более регулярное геологическое изучение земель началось
с образованием в 1894 году при Кабинете Геологической части.
Первая работа нового учреждения - геологическая съемка
северной части Алтайского горного округа для карты В масштабе 10 верст в
дюйме. Среди привлеченных к этой важной работе оказался заслуженный
профессор Петербургского университета, впоследствии член-корреспондент
академии наук А. А. Иностранцев. Он расценил Тельбесскую группу как
весьма ценную и предложил построить в устье Кондомы чугунолитейный
завод.
Однако твердой уверенности в том, что открытые участки
пригодны для промышленной эксплуатации, у исследователей по-прежнему не
было. Тем не менее район привлекал внимание предпринимателей. В 1896
году было создано акционерное общество Восточно-Сибирских заводов,
которое и взяло его в аренду. В это время с помощью магнитометрических
методов было обнаружено новое крупное месторождение - Темиртауское - и
несколько мелких проявлений. Но на основание нового предприятия у
акционеров не хватило капитала.
Наконец в 1911 году французский владелец артиллерийских
заводов Шнейдер послал в Кузбасс своих экспертов. Те усмотрели
перспективу района, которая совпадала с оценками русских ученых. И в
1912 году царский кабинет отдал земли с их недрами в аренду
франко-бельгийской компании, представителем которой был царский
приближенный Трепов, брат министра внутренних дел, известного к тому
времени своим приказом при расправе с рабочими в 1905 году: "Патронов не
жалеть". Аренда должна была действовать 99 лет, то есть до 2011 года.
Наконец пришло время, когда русские ученые обратились к
богатствам Горной Шории не для обогащения российских и заморских
миллионеров, а на пользу своему отечеству. Так будущий город Таштагол
оказался на жизненном пути профессора Томского технологического
института, впоследствии академика М. А. Усова, основателя сибирской
научной школы геологов.
Случилось это в годы создания рудной базы для
проектировавшегося Кузнецкого металлургического комбината. По
воспоминаниям начальника Кузнецкстроя С. Франкфурта, профессор вначале
доказывал... полное отсутствие промышленных запасов руды в этом районе.
Но, повинуясь необходимости, возглавил работы и сам детально исследовал
Тельбесское месторождение, которое считалось тогда крупнейшим в Сибири.
После 1928 года М. А. Усов руководил работами своих аспирантов и
консультировал геологов, занимавшихся изучением железорудных
месторождений. Академий В. А. Обручев отмечал, что это время с 1919 по
1938 год, в течение которого все геолого-разведочные работы проводились
под руководством Усова, заслуженно может быть названо "усовским
периодом".
В 1929 году было открыто Казское месторождение, которое
вскоре же и было разведано.
Непростую работу взяли на себя специалисты, которым предстояло расширить
границы известных запасов для того, чтоб развивающаяся металлургия
Кузбасса была в максимальной мере обеспечена собственным сырьем. Полвека
жизни потратил на это выпускник Томского индустриального института А. С.
Калугин. Он исследовал Шерегешское, Темиртауское, Ташелгинское и другие
месторождения. Научный и практический опыт позволял ему утверждать
необходимость в ориентации именно на местные залежи.
Не меньший вклад внес в данную проблему Г. Л. Поспелов.
При исследованиях подземных богатств Шории он ввел в геологическую науку
новые принципы и методы физики, химии, математики.
Среди геологов широко известна двухтомная монография
"Железорудные месторождения Алтае-Саянской горной области", изданная
академией наук СССР в 1958 году. Ее редакторами были академик И. П.
Бардин, А. С. Калугин и Г. Л. Поспелов.
Многих ученых интересовала живая природа, разнообразный
животный и растительный мир. Если В. Н. Татищев, работая в 1744 году над
"Краткой российской географией", отмечал, что в Сибири, включая
Кузнецкую землю, "растет довольно кедров, от которых получают там
множество кедровых орехов", то другие ученые посвящают ей более
подробные отчеты. Известный натуралист, этнограф и археолог А. В.
Адрианов, исследуя в 1881 году Горную Шорию, разработал этнографический
вопрос о быте "черневых «татар".
В начале нашего века в черневую тайгу Шорни приезжал
один из основателен сибирской ботанической науки, профессор П. Н.
Крылов. Глубоко изучив видовой состав, распределение, экологию растений,
он уже тогда выразил беспокойство беспорядочным вмешательством человека
в гармоничный мир природы, предупреждал о пагубности такого
вмешательства.
Заметным явлением в биологической науке Сибири стала
почвенно-ботаническая экспедиция в Горную Шорию, на водораздел Кондомы и
Mpаccy в 1927 году. Руководил ею профессор В. И. Баранов. Ученые
детально исследовали леса, охарактеризовали почвы, лесные и суходольные
луга. Дали эколого-типологическую характеристику Пихтовой тайги, выделив
14 типов леса. Научные выводы были тесно связаны с оценкой перспектив
освоения района. Работа положила начало типологическому изучению лесов
Горной Шории и детальному разбору ботанического понятия о черневой тайге
и нагорных пихтовых лесах.
Отдаленный край оказался, как видим, на жизненном пути
многих. Подчас совершенно неожиданно. Автор советской сценической
Ленинианы, лауреат Государственной премии СССР М. Ф. Шатров по своему
первоначальному образованию - горный инженер. Тема его дипломной работы
- "Многомолоточное бурение восходящих шпуров". В трудовой книжке
писателя сохранилась такая запись: "Премирован 10 рублями за
рацпредложение". Сделана она во времена его работы на шахте рудника
Таштагол.
|
